Евангелион 2.22: Ты (не) пройдёшь

Неутихающий натиск Ангелов давно перестал быть чередой механистических боевых столкновений — он превратился в изнурительную, безжалостную эволюцию методов защиты, где Nerv вынужден балансировать на грани невозможного, изобретая стратегии, бросающие вызов даже самым смелым предположениям. На этом фоне возникают новые фигуры, их появление не просто изменяет конфигурацию поля боя, но и закладывает мины замедленного действия в уже хрупкую систему личных взаимоотношений. Мари Илластриэс Макинами, впервые вступившая в сражение за рычагами Евангелиона-05, вскоре обнаруживает, что её борьба простирается куда дальше, чем простая конфронтация с внешними врагами. В то же время Аска Лэнгли Сикинами, олицетворяющая стремительность и несгибаемую силу, вынуждена пройти мучительный путь контроля сначала над Евой-02, а затем над роковой Евой-03, каждая из которых оставляет в её душе неизгладимые шрамы. Эти трансформации не просто меняют ход войны — они вскрывают глубокие трещины в психике пилотов, делая очевидным, что даже без очередной атаки врага катастрофа неизбежна.

Пока передовая оказывается ареной личных драм, в глубине теней разворачивается не менее зловещая партия, где каждый участник — либо пешка, либо невольный заложник чужих замыслов. Гэндо Икари и совет Seele давно перестали быть простыми кураторами судьбы человечества — они плетут многоходовую сеть манипуляций, приводя в действие Проект Совершенствования Человечества, чьи контуры скрываются за нагромождением лжи, полуправды и тщательно отмеренных инсинуаций. В центре этого хаоса оказываются Рей Аянами, её существование сплетается с тайнами, угрожающими самой сути реальности, Синдзи Икари, чьё участие в этой игре превращается в бесконечный лабиринт боли и подавленного сопротивления, и Каору Нагиса, чья природа остаётся тревожным уравнением с бесконечным числом неизвестных. Но они — творцы грядущего или лишь жертвы, принесённые на алтарь чужих амбиций? Истина скрыта в лабиринте интриг, где каждый шаг ведёт к неизбежному разрушению, способному стереть само понятие человечности.